понедельник, 25 августа 2008 г.

Эхо Москвы / Передачи / Особое мнение / Понедельник, 25.08.2008: Евгения Альбац

Эхо Москвы / Передачи / Особое мнение / Понедельник, 25.08.2008: Евгения Альбац

http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/536124-echo.phtml
Дата :25.08.2008 19:08
Передача :Особое мнение
Ведущие :Матвей Ганапольский
Гости :Евгения Альбац
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Здравствуйте. Программа «Особое мнение». Мой гость – зам. главного редактора журнала "The New Times" Евгения Альбац. Евгения Альбац была в отпуске, но это был отпуск только «эховский». Потому что журнал выходил. И сейчас она вернулась и как говорят в одном анекдоте, пока ее не было, тут случилась небольшая заварушка. Поскольку продолжаю утверждать, что Россия страна заголовков. Вот заголовки. По ним и пойдем. Парламент РФ признал независимость Южной Осетии и Абхазии, прошение будет направлено от имени обеих палат президенту России. Это позволит Москве сохранить военное присутствие в обеих республиках. И политологи считают, что РФ может поиграть с Западом, не сразу признав независимость. Действительно сегодня сказали, вот мы направили уже прошение, а Кремль молчит. Пожалуйста.

Е. АЛЬБАЦ - А собственно тут не очень понятно, что комментировать. Потому что даже если Россия признает независимость Абхазии и Южной Осетии, то в этой ситуации абсолютное большинство стран не признает, я думаю. Когда готовилось объявление независимости Косово, то и США, в том числе и ЕС провел очень большую работу для того чтобы получить поддержку других стран. И очень многие страны признали независимость Косово. В ситуации Абхазии и Южной Осетии, это будет немножко не рожденный ребенок. Потому что Россия признает, предположим, независимость, но очевидно, что в этой ситуации Запад не признает независимость. Наверное, признает еще Таджикистан, Туркменистан, Казахстан. И то большой вопрос. Это вызовет раздражение у Китая. Понятно, что Китай совершенно не заинтересован в том, чтобы поддерживать сепаратистские настроения, это вызовет раздражение и у Азербайджана, и в связи с Нагорным Карабахом это проблема, понятно, что эти все страны не поддержат. Не поддержат, естественно, США, Европа. А если будут находиться российские войска, то я думаю, что мир будет говорить о том, и вполне справедливо, что Россия произвела аннексию территорий Южной Осетии и Абхазии у суверенной Грузии. Мне будет очень любопытно посмотреть, какова будет реакция российского Кавказа. Что вспомнят или не вспомнят чеченцы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Чеченцы уже вспомнили. Рамзан Кадыров заявил сегодня о верности действий Путина и Медведева. И сказал, что это абсолютно правильно, что было сделано. Он подчеркивал всю эту кампанию и сегодня он сказал, что надо признавать и двигаться вперед.

Е. АЛЬБАЦ - Помимо Рамзана Кадырова там некоторое количество чеченцев еще живо. Не все были убиты в две чеченские войны. И есть те, кто помнят, что РФ сделала, напомню Грозный территория РФ. И чеченцы граждане РФ. Которые жили и живут на ее территории. Во что был превращен город Грозный, я была в Грозном и в 1995 году, и в 2000 году и потом. Этот город-призрак запомнила хорошо. Я теперь знаю, как города-призраки выглядят. Любопытно, как будет развиваться эта ситуация.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А какая именно эта?

Е. АЛЬБАЦ - Признание независимости Абхазии и Южной Осетии.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А если никто не признает, кроме России. И что? Как Турция на Кипре. Ну и что? Какая проблема? Существует, и будет существовать. А вы будете недовольны и все.

Е. АЛЬБАЦ - Но ведь независимость предполагает создание целого ряда институтов. В том числе международных институтов.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Зачем? Вот есть донор – Россия-мама. Как на Кипре, турецкий Кипр. Живет же он как-то, собственное правительство, руководство.

Е. АЛЬБАЦ - Тогда им надо будет выдать российские паспорта

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Они уже там есть.

Е. АЛЬБАЦ - 30 тысяч, по-моему, по данным Избиркома в Южной Осетии голосующих. А население Цхинвали 80 тысяч человек. Значит, у 50 тысяч нет еще паспортов. У абхазов далеко не у всех есть паспорта. Значит, надо будет выдать международные паспорта, потому что иначе просто они не смогут никуда выезжать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Выдадут.

Е. АЛЬБАЦ - Тогда возникнет вопрос уже об аннексии. О том, что Россия аннексировала территорию Грузии.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет. Я не понимаю, что тебя так останавливает. Если Россия признает, то почему им давали паспорта. Было же объяснение. Потому что их жизнь была там невыносима. Они были вне статуса. Сейчас Россия их признает и абсолютно всем по факту выдаются российские паспорта. Может быть с какой-то печаткой, что они с той территории.

Е. АЛЬБАЦ - И они становятся протекторатами России.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Совершенно верно. А что делать? Людям же не умирать, будет сказана фраза: надо развивать экономику, это действительно так. Люди не должны умирать от голода.

Е. АЛЬБАЦ - С точки зрения абхаз и осетин, наверное, для них это действительно выход. В данном случае я не очень понимаю, как себя будет чувствовать Россия на международной арене. Как будут складываться ее отношения с большими державами. После сегодняшнего заявления Медведева, понятно, что про Запад забыли. Но есть еще Китай, который очень болезненно относится ко всяким таким шагам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сейчас идет значительная дискуссия, которая во многом расколола людей. Одни говорят, что есть реакция Запада и нужно всем вместе и так далее, другие говорят, что посмотрите, Запад вел себя в разных конфликтах ровно также, и давайте мы сделаем так, как мы делаем, а те пошли к чертовой матери. Это будет такой мир, покричат, покричат, но на наших энергоносителях и успокоятся. И все говорят фразу: ну мы же не будем друг на друга атомную бомбу кидать. И так и непонятно, что выиграла Россия, что проиграла. Что выиграл Запад, что проиграл. Про Грузию я сейчас не говорю. Я рассматриваю: Россия-США. Запад. Что кто из них выиграл, что проиграл.

Е. АЛЬБАЦ - Меня весьма пугает политика российских властей. Объясню, почему. Потому что она совершенно непредсказуема. Она основывается на том, что Путин Владимир Владимирович лично ненавидит Саакашвили Михаила Батьковича, президента Грузии, прошу прощения, как?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Николозовича или Николаевича.

Е. АЛЬБАЦ - Вот он лично его ненавидит. Путин Владимир Владимирович лично ненавидит Михаила Ходорковского. И Ходорковского за то, что он не научился быть швеей-мотористкой, ему не дают УДО. Некто Сечин или некто Бортников лично ненавидят журналиста Наталью Морарь и ей отказывают в предоставлении гражданства, поскольку она, как указано в статье, на основании которой ей отказали в гражданстве, статья 16-а закона о гражданстве: попытка насильственного свержения конституционного строя. Журналист, который писал статьи, это оказывается попытка насильственного свержения. Вот эта непредсказуемость, поскольку невозможно предсказывать все время комплексы. Мне российская власть сейчас напоминает стареющего профессора, который ни интеграл взять не может, ни женщину. И он все время реализует свои комплексы тем, что отыгрывается на молодых мальчиках, которым он ставит двойки. Это больше всего у меня вызывает опасений в российской власти. Она ведет себя как закомплексованный пацан. И у этого закомплексованного пацана не поймешь, чего она завтра выкинет. Сегодня этот пацан выкинул, и разразилась война на Кавказе. И мы сейчас уже подробную сделали хронику войны, по самым разным источникам видно, что это произошло не 7 августа. Что все это началось как минимум 30 апреля, первые шаги, подготовка и так далее. Видно по фактам, что это все не случайные события. Завтра какие-то еще взыграют комплексы. И решат, что надоел монополярный мир, гегемония США, надо раз и навсегда с этим покончить. А давайте-ка мы пульнем в западный берег, поскольку как был главный противник, так и остается главный противник по всем чекистским установкам США. Мы не знаем, что они сделают. Что касается энергоносителей. В этом номере журнала замечательная очень подробная статья Володи Милова, который просчитывает, если мы решим использовать свое энергетическое оружие против Запада. Нефть, газ и так далее. И он очень аргументировано, на цифрах показывает, что это, прежде всего, невыгодно для России будет. Что на самом деле не очень у нас получится использовать как оружие. Что созданы и нефтяные и газовые запасы как минимум на три месяца в странах Запада. Что там начнется фактор Саудовской Аравии, Азии, которой вполне есть, где взять нефть и так далее. Эта непредсказуемость у меня вызывает дрожь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Возразить тебе можно что-то?

Е. АЛЬБАЦ - Да ради бога. Просто вот когда господин Медведев вошел в свой офис. Трудно говорить об избрании этого человека, но, предположим, сел в офис. И начались всякие замечательные прокламации о борьбе с коррупцией, о правовом нигилизме, о том, что свобода лучше, чем несвобода. О том, что нужна реформа судебной системы. И мы последовательно получаем на это ответы. Казалось, он вполне серьезно об этом говорит, институт целый создали. Люди работают. Все подтверждения независимости судебной системы - Михаил Ходорковский. Правовой нигилизм – Наташа Морарь. Свобода лучше несвободы - война на Кавказе. И так далее. Поэтому ждать развития событий можно по самому негативному сценарию. Я думаю, что нас впереди ждет очень неприятное развитие событий.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тем не менее, критики того, что ты говоришь, они разбивают каждый твой тезис. Путин не любит Саакашвили – да, не любит, но, тем не менее, это очевидный факт, что грузины бомбардировали Цхинвали. Это их историческая ошибка, но дело в том, что только после этого все началось. До того не началась. Не дергал же Путин спусковой крючок, пока Саакашвили был там в беспамятстве. Дальше. По версии министра иностранных дел Лаврова каждый шаг, движение российской стороны это выполнение международных договоренностей и договоренностей СНГ.

Е. АЛЬБАЦ - Ты это все серьезно говоришь? Мне сейчас надо ждать, пока ты, наконец ,улыбнешься и скажешь: это я шучу? Или как?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не должен ни улыбаться и ни не улыбаться. Гость – ты. Я говорю противоположные тезисы. Если тебя это не устраивает, скажи. А теперь по поводу Америки. Простая история. Я высказываю то, что говорят, я имею на это право, и ты должна на это как-то реагировать. Что касается Запада, тут тоже простая история. Первые слова про ограничение сотрудничества Россия-НАТО сказали американцы. Они сказали: извините, но в связи с вашим поведением, уважаемая Россия, придется вас ограничить.

Е. АЛЬБАЦ - Точнее не американцы. А Брюссель.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Который под Америкой. Неважно. И дальше произошло следующее. Россия как должна сказать? Ну, вы не хотите, ой, извините, для нас это такая трагедия. Россия мощная держава. Россия говорит: ну вы не хотите и мы не будем. В принципе российские шаги ровно такие. Они с формальной стороны ровно такие. Запад говорит что-то, мы отвечаем: проживем и без вас. Запад говорит, что прекратим сотрудничество, Россия-НАТО, 19 программ, мы говорим: ну что же, придется без вас. Что ты скажешь тем, кто высказывает такую точку зрения?

Е. АЛЬБАЦ - Я думаю, просто стоит читать книжки, в том числе кто задает такие вопросы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что уже по поводу этого конфликта написали книжку?

Е. АЛЬБАЦ - Дело в том, что это не первый конфликт. И не первая ситуация, когда большая страна вступает в военные действия с маленькой страной. И не первая ситуация, когда большая страна начинает аннексировать территории. Это все не сейчас случилось. Проблема заключается в том, что сейчас не 19 век, мир глобальный. Планета на самом деле очень маленькая. Поэтому всякая кооперация и взаимодействие по умолчанию лучше, чем изоляция. То, о чем говоришь ты, это крепость России. Это закрытая страна. Это отвернемся от всего остального мира, куда повернем-то. Я хочу знать. В журнале Федор Лукьянов пишет о том, что сейчас вполне серьезно проговаривается вопрос об альянсе США и Китая. Представь себе на секунду, что с одной стороны большие США, а с другой стороны не менее большой Китай. И они объединяются. Они говорят: с этой непредсказуемой Россией мы ужасно боимся иметь дело, потому что они там немножко все умишком тронутые, у них комплексы бесконечные и в минуту очередного комплекса не нажмут ли они на красную кнопочку. Они одинаково боятся и США, и Китай. И эти две страны начали вести разговоры о создании некого союза. О двухголовом лидерстве в мире. Об этом очень подробно пишет Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», вот это будет именно Россия в глобальной политике. Хорошо от этого России будет? Будет очень не здорово. И мы себе можем позволять эти бесконечные пальцы веером, а ведем мы себя как абсолютные бандиты, эти бесконечные пальцы веером ровно до того момента, пока высокие цены на нефть. Теперь позволю себе напомнить, как в середине 80-х годов были высокие цены на нефть, а потом когда саудовцы испугались, что за Афганистаном последуют другие мусульманские страны, и выбросили нефть на рынок. И цены резко опустились. Вот представь себе, что этот страх перед непредсказуемой Россией и предпринимаются шаги понятно какие, Милов пишет о том, что у Саудовской Аравии сейчас 1,2 миллиона свободных запасов нефти. Они могут в любую секунду пустить это на рынок. И обрушат цены на нефть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну и что?

Е. АЛЬБАЦ - Ничего. Ты не помнишь, что было в Советском Союзе…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это был Советский Союз. Сейчас худо-бедно работает кроме нефти еще чего-то.

Е. АЛЬБАЦ - Но для того чтобы что-то работало в стране, хорошо бы, чтобы это было куда продавать. А для того чтобы еще кое-что другое работало, хорошо бы, чтобы можно было запчасти покупать. Я тебе напомню, что одна из причин обрушения Советского Союза заключалась в том, что машиностроительный комплекс не имел не только денег, но и возможностей покупать запчасти и машины на Западе. Потому что здесь это не производилось. У нас очень много чего не производится. И мы очень много чего вынуждены покупать на Западе. Да, с сырьем у нас все хорошо. Но это хорошо до тех пор, пока высокие цены. А когда цены обвалятся? И что мы будем делать?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – На этот счет тоже есть ответ.

Е. АЛЬБАЦ - 1998 год, мы переживали это все. Мы прожили через 1998 год, мы прожили через 1990 год. Мы через все это проходили. Так вот не надо забывать, что Россия живет в большом глобальном мире. И этот мир безумно сейчас Россию боится. Потому что не понимает, какие здесь интересы, какие комплексы здесь играют и когда какие пальцы веером в какую сторону будут выброшены. Вот это проблема. И если этот мир разный Восток и Запад объединится против нас, будет нездорово. А если учесть, что у Китая есть вполне серьезные претензии на нашу Сибирь, потому что просто Китаю надо куда-то расселяться, слишком там много народу, опять может быть очень нездорово. И при этом куда мы обернемся, мы умудрились за последние несколько лет поругаться со всеми, с ближними соседями, с дальними, у нас все вокруг враги. Ты мне скажи, кто у нас друг. Назови мне страну, с которой Россия дружит.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я думаю, что ты улыбнешься, ты как-то очень серьезно это говоришь.

Е. АЛЬБАЦ - А, мне надо посмеяться… Давай похохочем на этот счет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давай коснемся возможного развития кризиса. Здесь есть два сценария. Их много, но в принципе можно уложить в два. Первое направление, тренд это некое успокоение ситуации, и может быть как апофеоз этого то, что как ни странно, но Путин и Медведев придержат решение о признании. Почему – потому что Лавров сказал очень странную фразу, и мы все гадали, что это обозначает, что факт признания или непризнания этих самопровозглашенных республик будет зависеть от поведения Тбилиси. И он не прокомментировал и прямо написали, что он не комментировал в каком смысле. Но смысл прозрачен. Это НАТО. Уберете этого наглеца Саакашвили, примите решение не вступать в НАТО, тогда будем разговаривать. Второе направление меня потрясло своей откровенностью. Я не буду говорить, кто его апологет. Наши зрители знают. Но мысль такая. Вот мы отнимаем Абхазию и Южную Осетию, но, конечно же, Грузия никогда не смирится с этим. Значит, будет бесконечная черная жизнь. Партизанская война, взрывы и так далее. Олимпиада 2014 года. Поэтому мы должны идти до конца. Что значит конец. Это введение войск в Тбилиси, смещение режима, и потом уже Тбилиси не отпускать. Тот же сценарий эти чудовищные люди предлагают и для Украины. А когда все задают им вопросы, а что будет дальше, они отвечают: ничего, потому что Америка на кнопку не нажмет. Жить хочет, понимает, что и у нас кнопка есть. Это раз. А во-вторых, Дейтон не умер, он жив. И все можно утвердить наново, и это будут новые границы империи. Вот такая мысль. Как ты думаешь, в какую сторону пойдет Россия и Запад?

Е. АЛЬБАЦ - Я боюсь, что второй вариант значительно более реальный. Хотя замечу, что насколько я знаю и это всякие люди, которые озвучивают те мысли, которые гуляют в кремлевских и белодомовских кабинетах, говорили об этом, что сценарий был, по которому войска в частности батальон «Восток» доходит до Тифлиса, Тбилиси. Берут Тбилиси, убийство Саакашвили, туда сажается российская марионетка. И такой какой-то сценарий. С напоминанием, что американцы это сделали в Ираке, и так далее. И, тем не менее, и об этом вполне серьезно говорили, этого не произошло.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Говорят, что Берлускони позвонил и остановил это. Есть такая трогательная версия.

Е. АЛЬБАЦ - Может быть и так. Может быть, позвонил другу Володе и сказал, что пожалей Сардинию. Может быть, я не знаю. Но, тем не менее, для нас неважно, кто позвонил. Для нас важно то, что Россия остановилась, что российские ястребы в этом смысле потерпели какое-то поражение. И более того, посмотри, что происходило в пятницу. Всячески пытались успеть, вот сказали 22 августа, потому что Кондолиза Райс в среду сказала о том, что у Медведева уже испорченная репутация, он человек, который не держит слово. И надо сказать, что за эти сто с небольшим дней и особенно в связи с этим российско-грузинским конфликтом репутация человека, который именуется президентом РФ, конечно, подмочена самым серьезным образом. Не потому что он сделал, убил или не убил, это мало кого волнует, я имею в виду, когда это касается циничной большой политики. А оказалось, что он человек, который не умеет держать слово. И мы это тоже наблюдали, что Медведев оказался человеком, который не держит слово. Которого не очень заботит, что он говорит и как это потом исполняется. Я не знаю сам он так поступает, то же самое кстати в отношении Ходорковского, Морарь и в отношении правого нигилизма, борьбы с коррупцией и так далее. Стало понятно, что в качестве президента у нас человек, который пародия на президента, который бесконечно копирует повадки своего предшественника. А на самом деле страной управляет по-прежнему Владимир Путин. Так что, откровенно говоря, я думаю, что этот самый плохой сценарий не исключен. Но, тем не менее, что-то остановило Путина, и почему-то он не пошел на Тифлис, и почему-то Саакашвили все еще жив.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я добавлю еще одну реплику, которая была сказана в моей программе «Клинч», политолог Павловский Г. О. высказал такую мысль, или вернее утверждение, что новому президенту стоило очень больших усилий остановить силовиков. Цитата.

Е. АЛЬБАЦ - Очевидно, что там какая-то борьба идет. Я не верю, что новый президент обладает какой-то независимой силой. Более того, я убеждена, наблюдая все, что происходило, особенно в последний месяц, в том, что президент не обладает собственным ресурсом. И выступает не более как витрина. Причем его выставляют тогда, когда надо принимать решения непопулярные среди тех же силовиков и ястребов. Как, например, объявление об окончании войны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – В такой же ситуации это просто будет выглядеть как измена родине. Сегодня, например, показали голосование, которое было в Совете Федерации. Все за, ноль против, ноль воздержавшихся. Я хотел бы посмотреть, чтобы был один хотя бы воздержавшийся. Его, наверное, линчевали бы прямо в зале.

Е. АЛЬБАЦ - Матвей, мы помним советскую власть. Сегодня когда я слушала Сергея Миронова, у меня было полное ощущение, что у меня наш трехпрограммный приемничек и я слушаю «Маяк»…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У тебя он есть или уже нет?

Е. АЛЬБАЦ - Нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У меня приемничка нет, но розеточка есть.

Е. АЛЬБАЦ - Ты прав. И когда я слышала слова господина Миронова о грузинской военщине, которая вооружалась США, их приспешниками, но ведь язык совка это просто была риторика советской власти. И я думаю, что все эти перепуганные бизнесмены, которые у нас именуются Советом Федерации, когда они услышали эту риторику совка, они тут же вспомнили и о методах советской власти. И как ты помнишь, все как один проголосовали, история 17-го съезда она история, которая долго еще будет помниться в этой стране. Против нельзя голосовать. Потому что 17-й съезд стал расстрельным.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Наоборот, она забылась, потому и против не голосуют.

Е. АЛЬБАЦ - Нет, ничего подобного. Те, кто сидят в Совете Федерации все хорошо помнят. Там ребята, которые учебники читали советские. Там ведь пацанов нет, которые в Интернете сидят. И они в этой риторике услышали кремлевские куранты. Как начиналась программа «Время» или позывные радиостанции, все радиостанции Советского Союза. Ровно поэтому они так и проголосовали. Страшно. Я очень хорошо понимаю. Страшно. Потому что когда, возвращаясь к тому, что каждый естественно говорит о том, что болит. Вот у меня очень болит ситуация с Наташей Морарь. Я честно говоря, не ожидала такого поворота. Я полагала, что у Медведева была возможность красиво выйти из той отвратительной ситуации, в которую его поставили силовики. Они предпочел указом президента РФ от 13 августа дать гражданство Григорию Карамалаку, который разыскивается Интерполом, который обвиняется в целом ряде убийств, о котором говорят в Молдавии, что у него был электрический стул для конкурентов. Вот ему дали, а Наташе Морарь письмо посольства РФ подписано 21 августа, понятно, что ее вопрос рассматривался ровно тогда же, ее за ее статьи обвинили в том, что это была попытка насильственного свержения строя. Вот это лицо и характеристика нашей власти и нашего Кремля и нашего президента. Гражданство – бандиту, а журналистке, которая выполняла исключительно свой журналистский долг и писала статьи о коррупции в высших эшелонах власти, это квалифицируется как в советское время, кстати, попыткой свержения конституционного строя. Поэтому я их очень понимаю. К сожалению, совком, Советским Союзом и всем остальным запахло по полной программе. Только в Советском Союзе было несколько институтов, которые боролись за власть, и за КГБ был хоть какой-то присмотр, а сегодня это же КГБ с теми же установками с теми же методами находится у власти. И нету никого, кто мог бы их остановить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Спасибо большое. До свидания.

Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/personalno/536124-echo/

--
Timofey Kiseliov.
Israel,Eilat.88000
Eilot st,701/8.P.O.BOX. 2339.
Mobile phone: 972(0)542018077.
House phone: 972(0)777050016.
Personal fax : 972(0)508964491.

Эхо Москвы / Передачи / Особое мнение / Понедельник, 25.08.2008: Аркадий Островский

Эхо Москвы / Передачи / Особое мнение / Понедельник, 25.08.2008: Аркадий Островский

http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/535726-echo.phtml

Дата :

25.08.2008 17:08
Передача :Особое мнение
Ведущие :Сергей Бунтман
Гости :Аркадий Островский
С. БУНТМАН: Добрый вечер, Сергей Бунтман ведет эту программу. Сегодня наш гость – Аркадий Островский, глава московского бюро журнала «Экономист». Аркадий, добрый вечер.

А. ОСТРОВСКИЙ: Добрый вечер.

С. БУНТМАН: Начнем с сегодняшних событий, сегодня обе палаты федерального собрания обратились к президенту с просьбой издать указ о признании Южной Осетии и Абхазии, их независимости. Весьма возможно, указ последует, практически наверняка, как вы считаете?

А. ОСТРОВСКИЙ: Думаю, что да, думаю, что последует.

С. БУНТМАН: Просто так не делает ничего федеральное собрание?

А. ОСТРОВСКИЙ: Вряд ли бы, в общем, и Дума, и СФ всеми своими действиями последнего времени показывали, что они выполняют волю Кремля, поэтому я сомневаюсь, чтобы они делали предложения президенту, о которых президент бы не был хорошо осведомлен, которые бы он сам не поддерживал.

С. БУНТМАН: Ни одного сомневающегося ни в одной палате.

А. ОСТРОВСКИЙ: Вы знаете, сложно было бы, т.е. я думаю, что это как раз никакой неожиданностью для меня лично не явилось, мне просто интересно, понимают ли люди в Думе и люди в Кремле, на что они идут.

С. БУНТМАН: Было несколько заявлений уже с разных сторон о самодостаточности России, такой не нужной, ни отношения с НАТО, грубо говоря, я сейчас огрубляю, конечно, ни переговоры по ВТО конкретные дальнейшие.

А. ОСТРОВСКИЙ: Вы знаете, мне кажется, что когда мы говорим о последствиях, я бы не стал даже слишком фокусироваться на взаимоотношениях России и НАТО, России и ЕС, России и ВТО, потому что давайте будем откровенны, никто воевать с Россией из-за Грузии не собирается. Думаю, что вводить экономические санкции тоже никто не собирается. Надо быть откровенным и сказать о том, что сейчас в краткосрочном тактическом, каком угодно измерении, у России больше рычагов создать головную боль и неприятности для Запада, чем у Запада.

С. БУНТМАН: Если ставить такую цель.

А. ОСТРОВСКИЙ: Если ставить такую цель. Запад будет отвечать, я надеюсь, во всяком случае, не какими-то мгновенными, не продуманными, скоропалительными решениями, а меняя свою долгосрочную стратегию по отношению к России, потому что, понимаете, Запад – это же, к сожалению, Америка, правда, в последнее время делала много, мне кажется, неверных шагов, но ЕС, если мы говорим, например, о Европе, это ведь, понимаете, это не как в Тбилиси или в Москве, сидит человек, принял решение и все, тут ввели санкции, нет, это огромная бюрократическая машина, которую, если запустить, она долго будет работать и будет вырабатывать какие-то решения, стратегию, последствия будут не мгновенными. Они будут длительными и очень, я думаю, тяжелыми.

С. БУНТМАН: Тяжелыми для кого?

А. ОСТРОВСКИЙ: Я думаю, что, в конце концов, конечно, для России, потому что изоляция, любая изоляция не для Кремля, не для В.В. Путина или Д.А. Медведева, а для, к сожалению, людей в России, я думаю, будет.

С. БУНТМАН: А чем для людей в России?

А. ОСТРОВСКИЙ: Сейчас давайте, мы сейчас к этому вернемся, а когда мы говорим о последствиях решения, которое, возможно, будет принято, скорее всего, будет принято о независимости Абхазии и Южной Осетии, мне кажется, вообще во всей этой истории надо думать о последствиях внутри страны, не извне, потому что, как мы сказали, извне сейчас мы не будем, я думаю, наблюдать никаких резких шагов со стороны Запада. А внутри страны, мне кажется, последствия могут быть очень серьезными.

С. БУНТМАН: Какими, например?

А. ОСТРОВСКИЙ: Где уверенность, что, я не знаю, мы сейчас с вами находимся в положении, когда разумнее всего задавать вопросы.

С. БУНТМАН: Именно, да, ставить их.

А. ОСТРОВСКИЙ: Ставить их, где уверенность, что через несколько лет, через пять, через шесть лет, условно говоря, республика Чечня, собравшись с силами, восстановившая свои силы, при возможном ухудшении личных отношений, например, Рамзана Кадырова и любого президента России, кто бы ни был, Медведев, Путин, Иванов, кто угодно, где уверенность, что, собравшись с силами, Чечня через пять лет не скажет России – вы знаете, что, вы признали Абхазию, признайте нас тоже, пожалуйста, потому что я думаю, что глубинное желание быть независимой в Чечне остается. Оно подавлено, оно раздавлено, сейчас, действительно, эта страна измождена, просто силы кончились, но силы восстановятся. Где уверенность, что этого не скажет Ингушетия, что этого не скажет Дагестан?

С. БУНТМАН: Пробуем ответить, а кто за ними стоит, какой такой огромнейший сосед, который есть у Абхазии и Южной Осетии?

А. ОСТРОВСКИЙ: Нет, дело не в том, кто за ними стоит, мы создаем сейчас прецедент.

С. БУНТМАН: Они создали прецедент, создали Косово, создали то, се, пятое, десятое.

А. ОСТРОВСКИЙ: Да, но пока Россия во взаимоотношениях со своими собственными субъектами, РФ, Россия всегда настаивала на том, что как раз Косово – это неправильно, это неправильный прецедент. Теперь мнение поменялось, теперь мы говорим, что, очевидно, правильный, если мы признаем таким же образом Абхазию. Для соседей, просто для субъектов РФ прецедент признания Россией Абхазии и Южной Осетии гораздо более значимый, чем прецедент признания Западом Косова. Потому что где Косово, а где Грозный? А где Грозный, вопрос, и где Сухуми или Цхинвали, гораздо ближе. Поэтому я думаю, что для них, конечно, сейчас очень важный создается прецедент, который, я боюсь, может еще очень страшно отыграться. Надо понять, что все, что происходит на Кавказе, на Северном Кавказе, да и в Грузии, это отчасти, мы об этом с вами, по-моему, говорили как-то, это взрываются мины, заложенные еще в советское время, мы сейчас занимаемся тем, что мы закладываем новые мины, они обязательно будут взрываться.

С. БУНТМАН: Да, и 15 лет, скажите, за 15 лет старые мины, как-то их обнаруживали, разминировали?

А. ОСТРОВСКИЙ: Нет, в основном, наступали на них, в основном, на них наступали и на них взрывались.

С. БУНТМАН: Или тщательно оберегали.

А. ОСТРОВСКИЙ: Или тщательно оберегали, да, рассаживали цветочки, чтобы наступили другие. Но, конечно, во всех этих конфликтах на Кавказе, конечно, я не говорю, что только это, многое было сделано и за последнее время, в общем, конечно, ситуацию в Южной Осетии, противостояние между Южной Осетией и Грузией, которое было реальным, но его еще очень подозревала, конечно, российская сторона, безусловно. Но то, что мы наступаем и имеем дело еще и с теми минами, заложенными в 30-40-е гг., в Ингушетии, в Чечне, мне кажется, бесспорно, и мы сейчас занимаемся тем, что мы закладываем новые мины, подрываться будет на них не НАТО и не Запад и не США, подрываться будем мы.

С. БУНТМАН: Ян нам, спасибо, +7 985 970 4545, спасибо, Ян, что вы прислали этот пример, есть еще один пример, просто процветание при полной самостоятельности, получается, так это Турция. Ян говорит – а Турция разве после признания Северного Кипра в изоляции? Я бы еще, Ян, добавил, что Турция еще занимается операциями на внешнем контуре, своими антикурдскими и бомбардировками, и просто сухопутными даже операциями. И прекрасно живет себе, и член НАТО, и всего. Стоит на пороге ЕС, но там, как вы правильно сказали, большая бюрократия, не такие, как американцы, лихие ребята.

А. ОСТРОВСКИЙ: Турция не находится в изоляции.

С. БУНТМАН: Нет, а почему мы должны быть в изоляции? Турция, прекрасно.

А. ОСТРОВСКИЙ: Потому что Турция выбрала такую, да, действительно, существует проблема Северного Кипра, но Турция выбрала во всем остальном траекторию движения, которая направлена в ЕС, в НАТО, в котором она и состоит, в общем, потихоньку двигается, помогает Западу, является, считает себя частью Запада, движется в этом направлении. Тут же вопрос вектора, Россия движется сейчас, по-моему, в абсолютно противоположном направлении.

С. БУНТМАН: Но Россия в миллион раз больше, чем Турция, и в три миллиона раз сильнее.

А. ОСТРОВСКИЙ: Так вопрос цели, чего Россия хочет добиться?

С. БУНТМАН: Быть сильной. Для чего?

А. ОСТРОВСКИЙ: Я не знаю.

С. БУНТМАН: Быть центром притяжения всех, скажем так, антиамериканцев.

А. ОСТРОВСКИЙ: Центром притяжения пока что не очень получается, давайте посмотрим, что с центром притяжения. Как в любом законе физики, в основном законе физики о притяжении притягиваться к большому телу, очевидно, должны близлежащие. Что-то пока не очень получается, как только, вместо того, чтобы притягивать к себе Украину, Азербайджан, Армению, я уж не говорю о Грузии, что, кстати, было возможно, в Грузии не было антироссийских настроений на уровне народа. Да, были антироссийские настроения на уровне правительства, но каким же нужно быть недальновидным дипломатом, политиком и т.д., чтобы не использовать отсутствие этих антироссийских настроений в Грузии?

С. БУНТМАН: Аркадий, сами начали, само грузинское правительство начало.

А. ОСТРОВСКИЙ: Хорошо, идем дальше, Украина, Азербайджан, Армения, пока что вместо того, чтобы притягиваться к России, сейчас, я думаю, семимильными шагами будут от нее отходить, потому что страхом, если только мы не будем завоевывать бывшую территорию советской империи, я думаю, что эти страны потеряны, как навсегда, я думаю, потеряна Грузия, как это ни печально и ни страшно и ни трагично говорить, но Грузию на уровне просто населения этой страны, конечно, Россия потеряла навсегда.

С. БУНТМАН: Ничего не бывает навсегда.

А. ОСТРОВСКИЙ: На очень долгие годы.

С. БУНТМАН: Сейчас нет больших друзей, чем Россия и Германия.

А. ОСТРОВСКИЙ: На очень долгие годы. Я думаю, что мы теряем Украину совсем, я думаю, что и свое влияние там, мы будем терять Азербайджан, Армению. Посмотрите, ни одна страна, кроме Белоруссии, пока что не хочет притягиваться к России после всего этого. Шарахаются.

С. БУНТМАН: А Белоруссия разве так бурно хочет?

А. ОСТРОВСКИЙ: И Белоруссия, скорее, вынуждена, скрепя зубами, говорить о том, как красиво была проведена операция в Южной Осетии. Поэтому как раз если задача была бы создать центр притяжения, что было бы правильной задачей, на самом деле, притяжение к русскому языку, притяжение к русской культуре, притяжение к истории и т.д., хуже методов придумать себе невозможно было.

С. БУНТМАН: Я напоминаю, Аркадий Островский у нас в гостях. Мы все время об этом сейчас и будем рассуждать. Я бы хотел просто сейчас сделать отступление, очень важную сторону, на мой взгляд, за всеми этими великими геополитическими и геостратегическими предположениями не надо забывать, что существует конкретная драма, конкретные разрушения, конкретная сейчас тяжелейшая ситуация, скажем так, на всем пространстве конфликта. Даже в тех зонах, которые, собственно, конфликтом не задеты, я имею в виду и, собственно, Грузию, и Южную Осетию, и Абхазию.

А. ОСТРОВСКИЙ: Да.

С. БУНТМАН: Беженцы, о грузинских беженцах вообще забыли из-за Осетии.

А. ОСТРОВСКИЙ: Да, а их больше 100 тысяч, судя по всему. Вы совершенно правы, это огромная опасность, вы правильно абсолютно говорите, что, конечно, главными жертвами являются те, кто пострадал в этом конфликте и с той, и с другой стороны. Сейчас, если мы будем говорить о взаимоотношениях России и Запада, мы, опять же, будем игнорировать судьбу этих людей, точно так же, как, в сущности, судьбу этих людей, во многом, игнорировала абхазов и южных осетин, игнорировала Грузия, когда она выясняла и занималась выяснением отношений напрямую с Россией вместо того, чтобы выяснять отношения с абхазами. Это тоже было.

С. БУНТМАН: Они разве не пытались выяснять отношения именно с абхазами?

А. ОСТРОВСКИЙ: Нет, вы знаете, в общем, сказать, что Грузия…

С. БУНТМАН: Не пытались, так не пытались, только просто это точно, что они не пытались?

А. ОСТРОВСКИЙ: Сказать, что Грузия испытала все способы разговора с абхазами прямого, что они сделали все, от них зависящее, чтобы на двустороннем уровне между Абхазией и Грузией решить проблемы, было бы покривить душой. Нет, не все пути были, я думаю, использованы, и знаю. Но то же самое при выяснении отношений между Западом и Россией, сейчас очень опасно забыть о самой Грузии и о Южной Осетии, действительно, в Грузии, особенно в части вокруг Гори, части Грузии, которая ближе к Цхинвали, действительно, разорение, ужас, сожженные грузинские деревни, огромное количество беженцев грузинских, мародерство, я могу сказать, что, проехав весь путь от Тбилиси до Владикавказа по этой дороге…

С. БУНТМАН: Когда?

А. ОСТРОВСКИЙ: Это было на прошлой неделе.

С. БУНТМАН: На прошлой неделе.

А. ОСТРОВСКИЙ: В конце прошлой недели, т.е. не в эту субботу, а в предыдущую субботу, я увидел горящие грузинские деревни, некоторые уже сожжены дотла, некоторые еще дома догорали, я увидел трупы, которые лежали, очевидно, грузин, которых никто не подбирал, потому что туда не пускали грузин, я видел мародерство, следы этого мародерства, то, как, в общем, российские войска не останавливали это. Чем дальше продвигались российские, чем дальше продвигается любая армия, в данном случае, мы говорим о российской армии, чем дальше она продвигается вглубь страны, за армией всегда идут мародеры, в любой войне, эта война не была исключением. Поэтому следы, и об этом же писал, по-моему, в своем замечательном докладе Human Rights Watch, организация по правам человека, следы, свидетельства этнических чисток грузинских сел и деревень безусловны.

С. БУНТМАН: Грузинских сел и деревень где?

А. ОСТРОВСКИЙ: Вокруг Цхинвали.

С. БУНТМАН: Вокруг Цхинвали, т.е. в Южной Осетии?

А. ОСТРОВСКИЙ: В Южной Осетии и уже сейчас ближе к Гори, потому что такой границы нет, на самом деле, жесткой, где начинается Южная Осетия и где кончается Грузия, это не как в Абхазии.

С. БУНТМАН: Сейчас мы вернемся к этой самой полосе пресловутой.

А. ОСТРОВСКИЙ: Но, безусловно, этнические чистки были. По поводу зверств, которые якобы грузины учинили в Южной Осетии, вы знаете, когда разговариваешь с людьми, тебе, действительно, повторяют, все эти рассказывают истории про то, как грузины чудовищно себя вели в Южной Осетии, не потому, что они просто бомбили это «Градом», что установлено, а, дескать, что они гонялись на танках за беременными и пожилыми женщинами, когда спрашиваешь следующий вопрос – а вы видели это сами, – нет, сам не видел, рассказал сосед, - а сосед не видел, - нет, соседу тоже рассказали. Сегодня в газете «Известия» интервью Олега Добродеева, который говорит, что проникновение канала «Вести+» на территорию Южной Осетии в эти дни было 70-80%, когда люди сидят в подвале, потом из этого подвала выходят, им по российскому телевидению говорят, что там у них было наверху, пока они сидели в подвале, мифологизация событий происходит мгновенно. У меня, может быть, эти зверства были, я повторяю, я поручиться за это не могу, мои коллеги-журналисты тоже своими глазами не видели, доказательств этому пока не собрали.

С. БУНТМАН: Скажите, Аркадий, сейчас, если учесть, что грузинские беженцы, что Южная Осетия была, в отличие от Абхазии последних 15 лет, это такое очень перемешанное, очень близко друг к другу находящееся грузинское и осетинское население, то сейчас этого нет?

А. ОСТРОВСКИЙ: Сейчас этого нет, я думаю, что это, опять же, никогда, вы правильно говорите, никогда не говори никогда, кто знает, что будет через сто лет, но то, что в ближайшее время отношения будут строиться на ненависти взаимной между осетинами и грузинами, это, боюсь, что безусловно, это очень грустно, потому что это трагично, не просто грустно. Конечно, посеяли такую сейчас вражду враньем, кстати, о том, что 2 тыс. погибших.

С. БУНТМАН: А это вранье?

А. ОСТРОВСКИЙ: Судя по тому, что говорит российский следственный комитет, да.

С. БУНТМАН: Но господин Кокойты настаивает на своих цифрах.

А. ОСТРОВСКИЙ: Господин Кокойты, я как-то, в данном случае, больше склонен верить тогда уж российскому следственному комитету, данные которого совпадают с данными и журналистов, и независимых экспертов из Human Rights Watch. Но это трагедия, потому что, в сущности, осетины и грузины, действительно, жили перемешанно, в какие-то моменты такой вражды, опять же, на уровне просто населения не было. Я разговаривал с женщиной-осетинкой в Гори, беженкой, она даже была не беженка, она просто оказалась у своих родственников.

С. БУНТМАН: Осетинка?

А. ОСТРОВСКИЙ: Осетинка, а муж и сын остались в Цхинвали. Это было, чтобы не соврать, это было числа 10-го или 11-го, это был понедельник, как раз перед бомбежкой в Гори, эта женщина говорила, как они спокойно жили с грузинами, как грузины помогали ей.

С. БУНТМАН: И вот это время все?

А. ОСТРОВСКИЙ: В это время, в этот момент, и как грузины в Гори сейчас ей помогают, ей, осетинке. Никакого давления на осетин в этот момент в Грузии не было. Они торговали довольно долгое время, кстати, это была одна из ошибок, я думаю, Саакашвили, рядом с Цхинвали существовал рынок, контрабандистский рынок, с которого жили все, и осетины, и грузины, они между собой просто лучшие были взаимоотношения всегда, это торговля, они между собой торговали на этом рынке. Этот рынок закрыли вместо того, чтобы, на самом деле, его просто узаконить, да, контрабандистский, но если у нас главная цель – решить проблему конфликту, а не пополнить бюджет еще каким-то количеством денег, я думаю, что не очень большим, честно говоря, то этот рынок закрывать не надо было, как грузины это сделали. Нужно было его оставлять, нужно было поддерживать эту торговлю. Они жили гораздо в этом смысле, как мы говорим, более перемешанно, притом, что в Южной Осетии тоже совершались ужасные вещи в начале 90-х гг., но, в отличие от Абхазии, мне кажется, что население, осетины не испытывали такой дикой вражды по отношению к грузинам, у них не было такой убежденности, что они никогда не станут частью Грузии, которая в Абхазии, действительно, была и есть.

С. БУНТМАН: Теперь, сейчас мы прервемся и продолжи им потом, мы продолжим говорить о последствиях, в том числе, и последствиях для республик, теперь их нельзя будет, наверное, называть уже непризнанными, хотя бы признанными Россией республиками, как намереваются там строить жизнь, а не просто некую политику, какова будет судьба еще и этого коридора, и этой буферной зоны, не полетят ли очень многие договоренности просто в тартарары, об этом после перерыва.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Ну что же, мы продолжаем, Сергей Бунтман ведет эту передачу, а глава московского бюро журнала «Экономист» Аркадий Островский отвечает на вопросы и делится своим мнением. Что будет, сейчас могут, если будет признание независимости, полетят многие договоренности, это может стать личным оскорблением Николя Саркози, между прочим, он не тот человек, который забывает такие вещи, это первое. Но самое интересное, что здесь, это я просто сейчас так выбрасываю, а вы порассуждаете…

А. ОСТРОВСКИЙ: Нет, давайте рассуждать вместе уж.

С. БУНТМАН: Те же самые дагомысские соглашения, они тоже никому не будут нужны. Тогда во что превращается эта сейчас зыбкая административная, как вы сказали, совершенно этой линии нет, а есть некая буферная зона, вроде бы определенная дагомысскими соглашениями, в которой сейчас существуют российские войска?

А. ОСТРОВСКИЙ: Да, я думаю, что, безусловно, это будет воспринято как оскорбление, шаг, еще одно свидетельство того, что Россия нарушает договоренности, в сущности, Россия уже их нарушает, потому что, по договоренности между Россией, между Саркози, Медведевым и Саакашвили, российские войска должны были быть отведены на те позиции, которые они занимали до 7 августа. Совершенно очевидно, что они целиком на эти позиции отведены не были, что российские блокпосты остаются там, где их до 7 августа не было. Чем это чревато для Грузии, я думаю, что очень тяжелыми последствиями, не моя мысль, в данном случае, я ссылаюсь на вашего обозревателя Юлию Латынину, которая очень точно, по-моему, сказала, что это создание Палестинской территории, это палестинизация этого конфликта, потому что будет либеральная, экономически либеральная Грузия, экономика которой, будем надеяться, восстановится и оправится от этого, потому что основы были заложены очень хорошие, и будет нищая, я думаю, плохо управляемая территория, признанная Россией, Южная Осетия и Абхазия.

С. БУНТМАН: Почему же, Россия может, извините за выражение, вбухивать туда сколько угодно.

А. ОСТРОВСКИЙ: Вы знаете, она вбухивать может сколько угодно, чтобы представить себе разницу между, я думаю, что сколько будет вбухивать, одно, сколько будет доходить до этих мест, это другой вопрос, но чтобы понять, представить себе, создать себе впечатление о благосостоянии Северно-, Южно-, вообще Кавказского региона, давайте не будем даже ездить в Цхинвали, давайте съездим в город Назрань или в город Нальчик, посмотрим, как хорошо, в кавычках, живут республики, которые находятся внутри РФ, а не вне. Я, честно говоря, очень сильно сомневаюсь, что в ближайшие несколько лет мы увидим процветающий Цхинвали или процветающую Абхазию. Что-то пока что не видно на примере самой России таких свидетельств. Что касается того, на что готова идти Россия, здесь остается вопрос для меня совершенно открытым, потому что пока вся риторика направлена не на сдерживание конфронтации с Западом, а на готовность идти на эту конфронтацию, если и не подогревать ее, поэтому такое ощущение, что чем резче заявления со стороны Запада, тем больше это российское руководство как-то подзуживает.

С. БУНТМАН: Да, и то, что отмечал, кстати говоря, Федор Лукьянов недавно отмечал, что это желание ответить на каждое заявление, так называемое адекватное, в кавычках, ответить, оно просто все дальше и дальше уводит от возможного и разумного и выгодного для России диалога.

А. ОСТРОВСКИЙ: Да, притом, что для Европы, действительно, у Европы одна цель, у Европы и для Саркози как для президента ЕС, безусловно, цель – этот конфликт сгладить, если возможно, его разрешить. Он, действительно, хочет разрешить этот конфликт. Если российское руководство в это не верит, тогда зачем с ним подписывать соглашение? Вы для себя тогда определитесь, либо вы ему верите, что он, действительно, хочет завершения этого конфликта, Европа хочет завершения этого конфликта, тогда старайтесь делать все, чтобы ему в этом помочь. Или тогда не надо с ним встречаться и подписывать никаких соглашений.

С. БУНТМАН: Здесь такая модель, я прошу прощения, здесь просто очень хочется уточнить, такая модель была, что прошли эти дни, эти бурные, собственно, военные дни прошли. Создалась новая ситуация, которую необходимо было Саркози тому же самому учитывать. И были договоренности, и фиксирование положения, да, с последующим отводом и т.д., но зафиксировалось уже положение после этого конфликта, обмена ударами. Нет ли ощущения, что Россия сейчас создает еще одну реальность новую, с которой все равно придется в новом соглашении смириться Европе той же самой?

А. ОСТРОВСКИЙ: Вполне возможно.

С. БУНТМАН: Это такая цель?

А. ОСТРОВСКИЙ: Вполне возможно, де-факто Россия эту войну с Грузией, все-таки это была война с Грузией, Россия ее выиграла. Очевидно, думает, что поскольку выиграла, то и будет стоять на своих позициях. Что это, кстати, значит, я не знаю, осознают это или нет политики, принимающие решения, или стратеги, если такие есть, не знаю, осознают ли они, что присутствие российских войск на территории в каких бы то ни было формах, миротворцев или не миротворцев, присутствие российских войск на территории Грузии удерживает фактически Саакашвили у власти, что они таким образом, что таким образом, если цель сейчас удержать Саакашвили у власти, то тогда, безусловно, нужно оставлять там свои войска, потому что присутствие чужих войск на территории страны всегда приводит к консолидации страны, общества вокруг своего лидера, каким бы он ни был, потому что это чужая оккупационная армия. То же самое было бы в России, то же самое было бы в любой совершенно стране. Страна всегда сплачивается вокруг своего лидера.

С. БУНТМАН: Тогда, значит, действуют представления образца 1920 года, что сейчас войдет Красная армия, и поляки бросят…

А. ОСТРОВСКИЙ: Кстати, в 21-м году, когда входили в Грузию, входили довольно быстро, без особого сопротивления.

С. БУНТМАН: Грузия, да, ее просто захватили тогда.

А. ОСТРОВСКИЙ: Да, но я думаю, что как только российские войска покинут, действительно, покинут территорию Грузии, отведут свои войска хотя бы в Цхинвали и в Абхазию, я думаю, что через две-три недели после этого мы увидим очень большие пертурбации в самой Грузии, потому что Саакашвили в этот момент начнут задавать очень жесткие вопросы, потому что несмотря на всю пропаганду, которую мы видим со стороны российских телеканалов, Грузия и при некоторой слабости политики, как мне кажется, Тбилиси и ошибочности, в общем, кошмарных решений, которые принимались, действительно, поразительные по своей непродуманности и просто убийственности в прямом смысле слова, конечно, обстреливать Цхинвали установкой «Град» - это преступление.

С. БУНТМАН: Это убийство.

А. ОСТРОВСКИЙ: Это убийство.

С. БУНТМАН: Слэш самоубийство.

А. ОСТРОВСКИЙ: Да, это преступление. Но при всем этом Грузия, действительно, остается, как бы этого ни хотели российские пропагандисты, Грузия остается либеральной страной экономически, Грузия остается демократической страной. Я думаю, что как только войска будут выведены, мы увидим очень серьезные разговоры о перестановках.

С. БУНТМАН: Заметим, давайте заметим это размышление, здесь поставим отточие. «Особое мнение» Аркадия Островского на «Эхе Москвы» и RTVI.

Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/personalno/535726-echo/

--
Timofey Kiseliov.
Israel,Eilat.88000
Eilot st,701/8.P.O.BOX. 2339.
Mobile phone: 972(0)542018077.
House phone: 972(0)777050016.
Personal fax : 972(0)508964491.

Эхо Москвы / Передачи / Код доступа / Суббота, 23.08.2008

Эхо Москвы / Передачи / Код доступа / Суббота, 23.08.2008

http://www.echo.msk.ru/programs/code/535706-echo.phtml
Дата :23.08.2008 19:08
Передача :Код доступа
Ведущие :Юлия Латынина
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер, в эфире Юлия Латынина, программа «Код доступа», программа, естественно, о российско-грузинской войне. Вот я только что вернулась из Грузии. Надеюсь добраться и до Цхинвале. Просто из Грузии это оказалось неожиданно сложно, и мне, мягко говоря, не порекомендовал ряд людей это делать. До Цхинвале продолжаю надеяться добраться. Ну, прежде всего, как я уже сказала, самое главное все-таки происходило в Грузии, потому что речь идет о российско-грузинской войне, подчеркиваю. Потому что когда удар по стране наносится с двух фронтов, то есть с Абхазии и с Южной Осетии, когда в конфликте задействовано больше 20 тысяч человек – видимо, где-то в районе 25 тысяч была российская армия, несколько сот танков, - когда наносятся ракетные удары, когда летает стратегический бомбардировщик – ну, пусть он летает один, и не очень понятно, что он там делает, когда наносятся ракетные удары ракетными комплексами «Искандер» - я не очень, признаться, в это верила, что «Искандер» бил по Грузии, стрелял из Дагестана, как заявляли грузинские власти, но они предъявили две фотографии двух «Искандеров», один из которых, по словам грузинских властей, ударил по нефтепроводу Баку-Супса, нефтепровод в этот момент не действовал, то есть неизвестно, он поврежден или нет, другой, по их словам, бил по площади в Гори – ну, вот он там валяется, он там сфотографирован, на нем соответствующие маркировки. Понятно, что я не специалист и я не знаю, «Искандер» это или нет, но выяснить это нетрудно. То есть понятно, когда речь идет о таких вот новейших полевых испытаниях хорошего оружия и о масштабных действиях фронтов, это именно российско-грузинская война, причем давно спланированная. Понятно, что такие людские массы, особенно в России, не разворачиваются ни за день, ни за два – они для своего развертывания, как мы видим, требуют ремонта железнодорожных путей в Абхазии железнодорожными войсками, которые, собственно, у нас и занимаются тем, что приготовляют плацдарм для поддержки и для обеспечения техники. И говорить о том, что это война за Южную Осетию, это приблизительно то же, как если бы Вторую мировую войну объясняли битва за права немцев в Судетах. У этой войны есть вторая составляющая – именно южно-осетинская, и в ней масса занимательных деталей, гораздо менее масштабных, но очень важных для понимания всего произошедшего. Потому что с чего, например, начался конфликт в 2004-м году между Грузией и Южной Осетией? Там была война за бензовоз. Тогда миротворцы российские торговали еще бензином, поймали грузины левый бензовоз, генерал Набздыров, тогдашний командующий миротворцами, послал на выручку бензовоза миротворцев, грузины их не пустили, на выручку бензовоза двинулась бронетехника с российской стороны, грузины ответили тем же. Ну, в конечном итоге грузины установили контроль над грузинскими анклавами в Южной Осетии, а осетинское население пошло в окопы, и так оно, собственно, в тех окопах и осталось, потому что сначала оно получало 2,5 тысячи за то, что сидело в окопах, потом 4, потом 5, писали 5, вернее, расписывались за 8, получали 5, и, в общем-то, никакой другой работы в Южной Осетии для взрослых мужчин не было, и это кончилось тем, чем кончилось. Вообще в этой истории есть масса совершенно поразительных подробностей. Например, с того момента, когда я поняла, что собственно один из основных конфликтов, один из основных побудительных мотивов, благодаря которым Саакашвили принял решение первым нанести удар, была судьба жителей грузинского анклава, расположенного между Джавой и Цхинвале, то есть отрезанного от основной Грузии, Саакашвили нанес удар после того, как впервые за всю историю грузино-осетинского конфликта этот анклав начали обстреливать из артиллерии, тяжелой артиллерии, как из Цхинвале, так и со стороны Джавы, то есть стирая его с лица земли, – совершенно точно, это я слыхала не от военных, это я слыхала от тех людей, которые убежали из Тамарашени, из Курты, из Кехви - из этих сел, которые сносились, подчеркиваю, до того, как Саакашвили нанес удар по Цхинвале. И я никак не могла понять – а как им, собственно, удалось убежать-то? Я их спрашивала, я спрашивала других людей – я получила удивительный ответ на этот вопрос, который заключался в том, что там стоял чеченский миротворческий пост, то есть пост Ямадаева, и дорогу Транскам уже начиная с 9-го чистили уже как российские, так и чеченские части, прорываясь к Цхинвале. И вот, собственно, чеченцы обеспечили один из основных путей отхода для этих жителей, причем они реально им помогали – они, конечно, отбирали оружие, а иногда и машины, но все-таки это чеченцы. Но тем не менее они говорили – вы нас спасли, приютив в Грузии во время Чеченской войны, чеченцы этого не забудут - и, видимо, если бы чеченцы этого не сделали, то России пришлось бы отвечать за очень серьезную этническую чистку, потому что понятно, что произошло бы с жителями этого анклава, когда пришли бы мародеры. Вот это такие несколько стратегических вещей и чисто тактических, которые сталкиваются во всей этой истории.

Собственно, говоря о том, как это развивалось. Есть отношения России и Грузии. Отношения России и Грузии заключаются в том, что давно уже в России пропагандировался образ Грузии, образ Саакашвили как некоего развязного диктатора, в то время как реальная причина недовольства режимом Саакашвили, конечно, заключалась в том, что Грузия при нем становилась европейской страной. Это в Грузии чувствуется и в поведении людей на улицах – вот понимаете, приезжаешь из Грузии в Армению – уже приезжаешь в другую страну, там, в Армении, царит совок. Это ощущение, которое невозможно передать. Даже в сейчасошнем, полувоенном Тбилиси люди ведут себя свободно. Это, конечно, и грузинские полицейские, это не наши гаишники, и они ведут себя реально абсолютно как американские полицейские. Это продажа собственности без коррупции. И я помню, что когда я стояла в Батуми на набережной и мне премьер Аджарии объяснял, что это дом правительства и мы его продали, это здание МВД, мы его продали, я впервые подумала, что может есть шансы на воссоединение Грузии и Абхазии, потому что рано или поздно приедет какой-нибудь человек из Сухуми, где сплошной совок и где эти страшные гостиницы образца 70-х годов, посмотрит на начинающийся Дубай – на «Хаятт» и «Мариотт» и спросит себя – ну хорошо, независимость независимостью, все понятно, но почему у нас вот такая труба с туристами? А ведь туристическую инфраструктуру невозможно поменять, не поменяв инфраструктуру государства. И когда я на это смотрела, я это подумала, и я не понимала, что на самом деле я смотрю на основание для будущей войны. Потому что это и являлось основной проблемой.

Второе основное стратегическое решение, я думаю, было принято Западом в апреле, когда Франция и Германия фактически блокировали вступление Грузии в НАТО, то есть стало ясно, что у Путина развязаны руки. Наконец, в мае-июне принимались основные стратегические решения России – то же упомянутое развертывание войск, завоз в Абхазию железнодорожных войск, десантников, гаубиц и так далее. Все ожидали, что война начнется в Абхазии тогда, когда она началась в южной Осетии. Если правда то, что говорит грузинской руководство – сейчас я к этому подойду, - то в тот момент, когда она началась и в тот момент, когда начали сносить с лица земли грузинские села, то у Саакашвили, видимо, не было стратегических решений, у него были чисто тактические решения – начинать войну там, где она началась, или через день она начнется около города Гори.

Теперь подойдем к грузино-осетинским отношениям, которые гораздо более мрачные, и в них Грузия, бесспорно, в части этого дела сама виновата, потому что – что такое Южная Осетия? Я уже много раз говорила и описывала режим Кокойты как некое совместное предприятие по освоению российских денег, бюджета на борьбу с Грузией. Ну вот вам два примера. В официальной резиденции господина Санакоева, главы временной администрации по грузинской версии, было построено около 20 социальных объектов, включая какие-то кафе, рестораны, а главное – больницу, и впервые за 15 лет жители Цхинвале могли просто пройти физически обследование. Потому что в цхинвальской больнице, когда я там была, не пахло даже аспирином. Я должна сразу сказать, что вот этот проект в селе Курта с многочисленными зданиями – это, конечно, не Батуми, это такая потемкинская деревня – не имел экономического обоснования. Но факт заключается в том, что когда построена была эта больница, то в мае прошлого года режим Кокойты просто перекрыл границу, чтобы жители не ходили в эту больницу в том числе. Вот другая история. В Цхинвале очень часто не было воды, просто потому что система водопроводная старая, она с 56-го или какого года не менялась. Жителям объясняли, что всю воду выпили грузины, в буквальном смысле. Жителям каждый день или каждую неделю говорили о зверствах во времена грузино-осетинской войны 91-го года, о расстреле Назарской дороги, когда погибло 38 абсолютно невинных людей. Ну, это действительно ужасная трагедия, но стоит ли о ней говорить каждый день в качестве системообразующего фактора режима? Оба режима – и санакоевский и кокойтовский – проводили трубопроводы, газопроводы дополнительные, обводные к своим селам и, соответственно, к свои городам. Санакоевский провод шел 12 км и стоил 7 млн долларов. Южноосетинский трубопровод шел тоже по горам уже 56 км, то есть в 5 раз больше – умножаем 5 на 7, получается 35 млн долларов. Как вы думаете, сколько стоил южноосетинский? 35? 100? Нет – он стоил 750 млн долларов. При этом режим был очень сильно криминализован. Вот простой пример: сейчас в числе военнопленных или как там, политических узников Южная Осетия просит выдать ей обратно Марека Тудаева. Это были два брата Тудаевы. Господин Марек, который сидит в Грузии, он сидит за то, что он воровал грузин и, соответственно, продавал их за деньги. Его выманили в Грузию, грузинское МВД его посадило. Его брата постигла еще более неприятная участь – он купил как-то в Грузии машину, потом ему машина не понравилась, он отправил ее обратно в Грузию что-то переделать, и вот после того, как она переделанная вернулась из Грузии, она через неделю под ним взорвалась. Человек остался инвалидом. Надо сказать, что вряд ли вся эта безумная история, безумная пропаганда, безумного превращения населения, полной палестинизации населения и превращения его в заложников истории по освоению денег, она вряд ли бы удалась, если бы не сами грузины. Потому что грузины на все это реагировали достаточно жестко, и у них было три способа реакции. Во-первых, они полностью перекрыли экономическое сообщение с Южной Осетии под предлогом борьбы с контрабандой, что довольно странно, поскольку грузинская экономика очень либеральная и там практически нет пошлин, но вот почему-то именно из Южной Осетии почему-то кто-либо тащил банку муки или два кило конфет, на посту эти два кило конфет отбирали, причем поскольку грузинские полицейские не берут взяток, то эти конфеты действительно отбирали – хочешь, неси обратно, не хочешь, нет, но за взятку нельзя было пронести. Во-вторых, существовала практика, что каждый раз, когда какой-либо осетинский ополченец, допустим, напьется, начнет стрелять в грузинскую сторону – грузинские полицейские отвечали огнем. Это был закон. А если эта пуля куда-либо не туда попадала – ну, что ж делать. И третье – грузины мочили наиболее выдающихся представителей осетинского, бесспорно, криминального режима, потому что – еще раз – в Южной Осетии была такая вот Чечня образца 97-го года с той только разницей, что она была завязана на российское ФСБ.

Собственно, как развивался конфликт? Начался он, мне кажется, в такую вот острую стадию именно грузино-осетинский конфликт начинает переходить 3-го июля, когда в одном из осетинских сел погибает начальник поста этого села господин Бибулов. Его взрывают в буквальном смысле слова в сортире. То есть там деревянная будка стояла – его взорвали. Он прославился тем, что он не пускал из грузинских сел в осетинские дрова иначе как на его посте собирал по сто лари за машину. Ну, видимо, там еще были какие-то другие дополнительные вещи, которые делал этот человек. Возможно, он как-то был связан с протекавшими перед этим обстрелами грузинских сел, но так или иначе вот этого Бибулова замочили. Откровенно говоря, я грешу на грузинское МВД. И сразу после этого через три часа последовал ответ, потому что на объездной дороге через грузинские села взорвали Дмитрия Санакоева, главу временной администрации Южной Осетии. Санакоев уцелел – чудом абсолютно, потому что он был в небронированной машине, а прямо под ним взорвался фугас. А там, надо сказать, что со всех сторон от этого взрыва были именно грузинские села, и была единственная высота, которая называется Сарабук, с которой контролировалось в принципе осетинами, и явно было, что с этого Сарабука действительно сбежали и положили взрывное устройство. Вот грузины занимают этот Сарабук, и, видимо, это было очень сильное тактическое решение, потому что с этого Сарабука была видна не только объездная дорога, но и очень много чего вообще двигалось вокруг. А к этому времени российские войска или то, что должно было называться миротворцами или осетинским ополчением, оно уже как-то скапливалось или в Рокском тоннеле, или в Джаве, и было очень неприятно, что с Сарабука можно увидеть, как это все двигается. Очень начался большой крик в южноосетинской прессе, что вот Сарабука это наше все, что мы проиграли стратегическую высоту, и параллельно по всему периметру этого анклава начались перестрелки, началась очень серьезная перестрелка в Хетагурово, это осетинское село, с соседним грузинским селом Нули. Там друг по другу стали палить – сначала из стрелкового оружия, потом, насколько я понимаю, грузинские миротворцы палили с какого-то БТРа, потом этот БТР то ли сожгли, то ли нет – тут я слышала разные истории, там погиб один из осетинских милиционеров, а дальше уже – 1-2 августа начинаются минометные обстрелы грузинских сел, но не тех, которые находятся в середине анклава, прошу обратить ваше внимание, то есть тех, которые отрезаны от остальной Грузии, а именно по периметру. Замечу, что до этого момента грузины реагировали на все эти перестрелки так, как они привыкли, то есть у них была такая доктрина, что если начинается перестрелка, надо или сильно ответить, или кого-то замочить, и тогда она прекращается. Так было все последние несколько лет. Но вот здесь, по мере того, как увеличивался калибр и увеличивалась жесткость грузин, ничего подобного не происходило. Все это шло по нарастающей. Грузины, видимо, сообразили, что происходит что-то не то, и 5-го августа в Цхинвале приехал Темури Якобашвили, государственный министр Грузии по реинтеграции. Он искал встречи с Кокойты. То есть грузины сменили тактику и хотели добиться мира другим способом. Кокойты он не нашел. Он встретился с Кулахметовым, командующим миротворцев. 7 августа, то есть накануне войны Якобашвили приезжает второй раз – он хотел взять с собой российского посла Попова, но по словам Якобашвили Попов сказал, что у него возле Гори испортилось колесо, а когда Якобашвили попросил запаску и приехать, Попов сказал, что запаска тоже прокололась. Короче, Якобашвили встречается с Кулахметовым. Я этот разговор привожу со слов Якобашвили. Кулахметов говорит, что Кокойты вышел из-под контроля, что он не может его ни отыскать ни остановить, и когда Якобашвили спрашивает, что нам делать, Кулахметов отвечает – прекращение огня в одностороннем порядке. Якобашвили советуется с грузинским президентом – огонь прекращают. Дальше – вечером этого же самого дня Якобашвили опять, тут я просто пересказываю его слова, потому что это очень важно – если он говорит правду, это очень важно, если он немножко передергивает, это тем более важно, - Якобашвили сидит с президентом Грузии, президент Грузии сначала, во время одностороннего прекращения огня – напомню, что в этот момент грузинские войска все равно уже развернуты, - получает известие о том, что начинается обстрел из минометов, обстрел из крупнокалиберных орудий тех грузинских сел, которые находятся в середине анклава и которым некуда деться, это впервые абсолютно за всю историю конфликта, а дальше, по словам Якобашвили, звонят президенту, он берет трубку и становится весь белый. Якобашвили спрашивает, что случилось. Президент грузинский ему отвечает, что колонна российской бронетехники, 150 единиц, подходит к Рокскому тоннелю. Вот это самый важный момент во всей истории – когда эта колонна выдвинулась к Рокскому тоннелю и когда эту колонну грузинские войска разбомбили у Гуфтинского моста. Это за Джавой, это по пути к Цхинвале. Потому что если эту колонну разбомбили достаточно поздно, то возможно, эта колонна шла уже в ответ на грузинский обстрел Цхинвале. А если эта колонна выдвинулась тогда, когда рассказывает Якобашвили, то действительно, видимо, у грузинского президента не было варианта, когда начинать войну – война уже фактически началась, за грузинским президентом было лишь тактическое решение – где должно состояться первое сражение - оно должно состояться в Цхинвале или под Гори. Если эта колонна действительно выдвинулась к Рокскому тоннелю до того, как грузины открыли огонь по Цхинвале, еще раз повторяю, то фактически две колонны шли навстречу друг другу, и кстати, вообще самое важное, что во всей этой войне происходило, что там же не было практически контакта непосредственного одних войск с другими – все войска действовали артиллерией и авиацией. Грузины артиллерией и авиацией пытались уничтожить эту колонну, а потом и 58-ю армию, когда она шла из Роки, а российские войска – наоборот, артиллерией и авиацией выбивали грузин со всех и грузинских сел, и, видимо, из Цхинвале, и кроме этого уже и бомбили и грузинские города, так что грузины оказались в ситуации, что если мы не оставим Цхинвале, то у нас уничтожат и Тбилиси. Это такая техника, которой практически невозможно противиться. Что происходило дальше? Видимо, не очень большими силами зашли грузины в Цхинвале и в соседние села, они явно не очень сильно готовились, то есть они готовились к войне в Абхазии – там были расположены лучшие части, вторая бригада, первая бригада грузинской армии оставалась вообще в Ираке. То есть видно, что если бы эта операция готовилась долго и заранее, она бы готовилась по-другому, и артиллерия лучшая грузинская оставалась в Синаки, потому что все ждали нападения со стороны Абхазии. И дальше произошла не очень ожидавшаяся даже, может, и грузинами вещь. Потому что все это южноосетинское ополчение, которое теоретически полностью военизированная такая южноосетинская Хезбалла, она куда-то делась, в том числе и из города. Насколько я понимаю, очень храбро сражался командир осетинского ОМОНа Пухаев, он тяжело ранен, а те грузинские офицеры, которых я расспрашивала, говорили, что они практически не встречали сопротивления со стороны осетинского ополчения, зато они видели несколько очень современных российских БТРов, которые, видимо, должны были проканать за российское ополчение примерно по той же причине, скажем, по которой когда бомбардировали верхнее Кодорье самолеты, то про эту бомбардировку говорили, что это бомбардируют абхазские вооруженные силы. Впрочем, я прерываюсь на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер, в эфире Юлия Латынина. Смски – 985 970 4545, и телефон – 363 36 59. Я забыла их объявить. Я возвращаюсь к тому, что произошло тогда, когда грузины вошли в Цхинвале. Самое удивительное было вообще-то то, что несмотря на то, что Кокойты очень долго говорил о войне и что весь режим был подготовкой к войне, мы видим, например, что город был не заминирован, то есть к какой же войне готовился Кокойты, если город был не заминирован? Что война действительно явилась для Южной Осетии в виде нападения Грузии полной неожиданностью – тогда к какой же войне готовилась Южная Осетия, если нападение Грузии явилось полной неожиданностью? И самое важное, конечно, в этой истории – это вопрос о том, кто действительно разрушил Цхинвале. Как я уже сказала, я по этому поводу задавала массу вопросов и грузинским военным, и другим людям. Понятно, что грузины за это время на сто процентов полностью не контролировали Цхинвале. Но как можно понять, до вечера субботы они контролировали по крайней мере основные части города. Тогда возникает вопрос – а кто же, собственно, отбил Цхинвале? Или – кто бил артиллерией кроме грузин, если в городе в этот момент были грузины? Грузины утверждают, что они по Цхинвале «градом» не били вообще, что они били по площадям вокруг города, где по их данным могли быть осетинские ополченцы. Но должна сказать, что в любом случае те артиллерийские системы, которые имелись у грузин, просто не позволяют точечной прицельной стрельбы, вот такая артиллерия. Тем не менее, еще раз – самый главный вопрос – все-таки нелогично предположить, что армия, которая некоторое время еще находится в городе, несмотря на то, что российские информационные агентства сообщают в этот момент, что как только Медведев принял решение ответить в три часа дня, то сразу же через два часа нам показали российские танки на улицах Цхинвале. Это была неправда. Грузины, хотя бы частично, продолжали контролировать город, продолжалось масса непонятных вещей – например, сразу рассказали, что сбили грузинскую СУшку и долго очень сначала показывали ее по телевизору, а потом перестали – СУшку, которая бомбила город. Видимо, СУшка все-таки была не грузинской. А сбили ее, похоже, действительно осетины. Более того – просто такой маленький момент для характеристики того момента, за который мы заступились и которому мы вернули его право говорить, что воды нет, потому что ее выпили грузины: вот в тот момент, когда российские войска рвались на помощь Цхинвале и гибли под грузинскими бомбами и под грузинской артиллерией, Чочиев, заместитель Кокойты, приехал – Кокойты, напомню, сбежал из города в два часа ночи – и вышел даже к журналистам и сказал, что Россия вас предала, никакой 58-й армии нет. Вот это такая маленькая характеристика – то есть раньше эти люди объясняли, что во всем виноваты грузины, а в тот момент, когда из-за них умирали русские солдаты, этот режим уже объяснял, что во всем виновата Россия. Напомню, что сами ребята Цхинвале как-то вот оставили…

Собственно, кто разрушил Цхинвале, можно выяснить, только исследовав маркировку тех бомб и снарядов, которые на него упали. И мы видим, что, видимо, это будет затруднительно сделать, потому что все завалы там спешно расчищают, международных экспертов туда вряд ли пригласят. Это вот, знаете, похоже, как в Беслане, когда не было оцепления в тот момент, когда происходил теракт, а потом сразу после теракта появилось оцепление, и когда женщины рвались к школе, вытаскивали все грузовиками и говорили – туда нельзя, там заминировано. То есть чтобы нельзя было установить, что же все-таки произошло.

В любом случае из-за того, что случилось, уже нельзя было заявить эту войну как войну осетинских ополченцев против проклятого режима Саакашвили, потому что пришлось заявить ее как войну 58-й армии, и, собственно, два самых интересных вопроса – это почему отступили грузины? Из разговора с грузинскими офицерами я поняла две интересные вещи. Во-первых, они сказали, что у них была сильно нарушена связь. Грузинские официальные лица это категорически отрицают – они говорят, что у них были замечательные радиостанции «Харрис», которые прекрасно связывались, но судя по всему, даже если связь не была нарушена полностью между грузинскими войсками, то видимо, по крайней мере локально она как-то нарушалась, потому что я верю рассказу того офицера, который рассказывал мне, как он увидел российские танки и побежал лично предупредить командира, потому что с командиром не было связи, а когда он добежал до того места, где был командир, там уже тоже были российские танки. После чего офицер убегал огородами. Потому что больше ничего не оставалось. Кроме этого – перестала работать ПВО, перестал работать тот самый комплекс С-200, переданный Украиной. Официально – опять же – грузинские власти говорят, что он просто перегрелся и немножко испортился. Напомню, что это было российское оружие – известно, какие с ними бывают методы радиоэлектронной борьбы, и судя по всему, не следовало Грузии в такой ситуации покупать оружие у России. Но главными, видимо, были даже не эти два фактора – связь и ПВО, а это существенные факторы – это факторы, показывающие, что российская армия научилась воевать гораздо лучше, особенно в том, что касается связи. А главным была та тактика, к которой прибегла Россия и которая, еще раз повторяю, заключалась в том, что эта война не была войной между пехотой и десантом – это была война Второй мировой войны – война, в которой работали авиация и артиллерия. Причем что очень важно – что авиация и артиллерия работали не только по грузинским селам в независимости от того, находились в них в этот момент грузинские войска или нет. Я была потрясена, когда говорила с грузинскими беженцами из этих сел и все они мне говорили об очень ранних бомбежках, о бомбежках, которые начались 8-го, 9-го, о бомбежках, которые происходили в отсутствие каких-либо грузинских войск, - просто на них сбрасывались бомбы, и люди бежали пешком, грузинская армия им не помогала, по их словам, никак эвакуироваться. Но мы видим, что это были бомбежки по крайней мере отчасти также и Цхинвале. Не совсем понятно, зачем иначе грузинской армии оставлять этот город. И это были бомбежки или угрозы бомбежек и Гори и Тбилиси. То есть вот эта такая абсолютно террористическая тактика – или вы оставляете Цхинвале, или я разбомблю Тбилиси. Ковровые бомбардировки. В этом смысле в этой войне все недостатки российской армии были действительно гениально превращены в ее достоинства. Оказалось, что российская армия непосредственными контактными ударами не может выбить грузин из Цхинвале. Штабная колонна российской 58-й армии во главе с генералом Хрулевым попала просто в засаду и, в общем, была уничтожена, генерал Хрулев был ранен. А неважно – вот мы разнесем с лица земли Цхинвале и скажем, что это сделали только грузины. Оказалось, что российская армия не может стрелять прицельно. А неважно – мы будем сносить с лица земли грузинские села и мы дадим понять, что мы разбомбим Тбилиси, если вы не уберетесь с нашей земли. Оказалось, что грузинская армия по-прежнему плохо одета и обута, и заметьте – на фотографиях грузинских солдат в Цхинвале у многих стянуты ботинки. А в Грузии с насмешкой, с иронией показывают записи с какого-то мобильника, которые сделаны российскими солдатами, когда они забежали на грузинскую военную базу. И вот как они говорят – «ох, в каких условиях они тут жили, ох, какие у них ботиночки» - тут же снимают свои ботиночки, натягивают эти чужие. Собственно, я сама наблюдала эту довольно печальную сцену, когда сидят на посту российские солдаты и из грузовика раздают захваченные ими комплекты натовского обмундирования. Немножко пьяные причем при этом были солдаты. Ну, вот с одной стороны печально, что у нас до сих пор нет нормальной формы, а с другой стороны приятно, потому что это все-таки трофей. Но грузины очень потешаются над историей с унитазом, который стащили с базы в Гори. Ну, в общем, им ничего не остается кроме как смеяться, чтобы не заплакать. Поскольку грузины веселая нация, вот они эти унитазы снесли к российскому посольству и говорят – вот, ребят, возьмите унитаз, если это то, за чем вы пришли, а то вам, говорят, не хватает. Но да – российская армия ведет себя так, но это было превращено в ее достоинство, потому что Саакашвили пришлось задуматься над тем, что когда в Тбилиси входит армия, у которой нет ботинок, это в некоторых случаях опаснее, чем когда в Тбилиси входит армия, у которой ботинки есть. Собственно, вот по такому же принципу устроена не только российская победа военная, но и российское государство. Потому что если вы посмотрите, как устроено оно, то ведь нормальное государство – это что-то такое, когда чиновник совершает преступление, а его за это наказывают, чиновник давит ребенка, а его за это наказывают. А в России государство устроено так, что если чиновник давит ребенка, то вся государственная машина встает на его защиту, а коррупция – у нас это просто способ управления государством. Вот я говорила на эту тему с Кахой Бендукидзе, который когда-то был российским бизнесменом, сейчас он грузинский чиновник. Я говорю – «Каха, ну посмотри, как здорово устроена эта система, которой абсолютно нечего противопоставить». Эта система может просуществовать десятки лет, пока в стране есть нефть, потому что если государственная система устроена так, что каждый чиновник или каждый милиционер должен становиться сообщником того, кто совершил преступление и покрывать его, если это вышестоящий человек, то все обычные недостатки государства превращаются в достоинства этой системы. На что Каха пожал плечами и сказал – «Да, возможно, но вот как-то почему-то мир весь сейчас устроен по-другому».

Собственно, каково сейчас положение Грузии? Из Грузии все-таки выводятся войска, и войска выводятся не только из Гори, но и, по-видимому, с дороги, с центральной трассы, которая связывала западную и восточную Грузию, по которой последнюю неделю нельзя было проехать, это было для Грузии очень тяжело – это, видимо, должно было разрушить ее экономику по идее, но не разрушило. И кроме того – напомню, что в Грузии подорван железнодорожный мост, не очень в порядке, слегка разбомблен порт в Поти, то есть в Грузии по идее должен был начаться экономический кризис, но он не начался. Вот, собственно, что произошло. Произошла палестинизация Грузии, произошла палестинизация Кавказа. Произошло разделение Грузии на такой вот грузинский Израиль, который ускоренными темпами войдет в Запад, получит деньги, получит членство в НАТО, в котором будет продолжать развиваться экономика, особенно если учесть, что все-таки связь между двумя частями Грузии восстановилась, и вот такие палестинские территории – Абхазию и Южную Осетию, которые будут развиваться по принципу Хезбаллы, и не очень приятно, что Россия во всем этом участвует. Более того – не совсем понятно, зачем России это надо как России. Потому что когда мы финансировали организацию освобождения Палестины, мы делали это по крайней мере далеко от своих границ. Сейчас мы делаем это очень близко, и непонятно, как нам это откликнется на Северном Кавказе. Точнее – понятно.

Второе, что очень важно, мне кажется – это разница между тем, что произошло в западной и восточной Грузии. Потому что в западной Грузии, там, где велась война с территорией Абхазии, там, конечно, все это не очень приятно, там из верхнего Кодорья бежали все жители, я с ними говорила. Вот такая вот, понимаете, парадоксальная вещь: абхазская артиллерия и авиация нанесла удар по верхнему Кодорью и освободила верхнее Кодорье, а из него взяли и сбежали все сваны, которые там есть. Правда, я не сомневаюсь, что они все вернутся в свои деревни, потому что когда я спрашивала, почему вы убежали, они говорили – от бомб. Они не бежали от абхазов – они бежали от бомб. Бомбы кончились – они вернутся. Ну, вот в Галльском районе, не живут грузины, никто их не трогает, нет ни единого случая этнической чистки, хотя понятно, что абхазскому правительству было бы очень легко симулировать негодование народа на то, что происходило в 92-м году, и вырезать всех грузин. И в Зугдиди, которое занято российскими войсками, тоже нет никаких особых проблем. Ну, мне рассказывали, что белье там украли с веревки… Ну, прямо в Гаагский трибунал – белье украли с веревки. Это ситуация, которая связана с западной Грузией – там ведут себя так абхазы и там ведут себя так российские войска. В регионе возле Гори все по-другому. В регионе возле Гори вслед за российскими войсками пришло нечто, что называется ополченцы. Я должна сказать, что нет никакого военного смысла в использовании ополченцев в войне, которая ведется авиацией и артиллерией, в которой, еще раз повторяю, две стороны занимаются тем, что грузины вышибают русские войска с Транскама с помощью артиллерии, а русские в ответ вышибают грузин с помощью авиации отсюда, откуда можно. Как мирных, так и военных. Даже когда ополченцы используются в войне типа чеченской, им там надо несколько месяцев, чтобы научиться стрелять. А в этой войне – типа Второй мировой – в них никакого смысла нет. Они в этой войне могут быть только мародерами. То есть те люди, которые воевали и храбро воевали в Цхинвале в ночь, допустим, на 8-е, даже если они остались в живых – они же ведь практически не принимают участия в этой войне, они не пришли в эти села, а в эти села пришли люди, которые делают страшные вещи, и тут надо сказать, что в отличие от достаточно мифических, судя по всему, историй о том, как грузинские солдаты бегали по городу Цхинвале и бросали беременных детей под танки – истории, которые рассказывают нам южноосетинские власти и которые повторяет и ОРТ, и РТР, потому что впервые и ОРТ и РТР стали прямы рупором той самой южноосетинской пропаганды, которая существовала 4 года и рассказывала, что воду выпили грузины. Так вот, эти истории – тут я могу сослаться на Татьяну Лакшину из «Human Rights Watch», которая говорила с осетинами, и именно в части грузинских зверств она не нашла никаких подтверждений – ну, будем считать, что у грузин просто не было времени. Вот в том, что касается зверств белоповязочников на оккупированных территориях, вещи происходят чудовищные – происходят повальные грабежи, местное население, если не прячется в садах, с ним происходят очень плохие вещи. Я слышала – опять же, с именами, паролями, явками – рассказ о том, как десять человек было захвачено в плен белоповязочниками, так их называют, вот этими ополченцами, их вели куда-то, они натолкнулись на российские войска, российские ребята стали их отбивать, началась перестрелка, восемь человек русские солдаты вернули, двоих то ли убили, то ли все-таки куда-то утащили. Другая замечательная история была связана с окраиной города Гори. Когда там стоял российский миротворческий пост, к нему подъехали иностранные журналисты, в этот момент подъехали с какой-то другой стороны бандиты, стали выстрелами отгонять журналистов от машин – они против журналистов ничего не имели, они просто машины хотели украсть. Миротворцы на все это смотрели и не вмешивались. Совершенно понятно, что то, что происходит в восточной Грузии, это такое использование мародеров как оружия массового поражения. Эти мародеры ведут себя точно так, как грузинская «Мхедриони» в 92-м году в Абхазии, потому что они не умеют воевать, они умеют только грабить. И это делается совершенно осознанно, чтобы вбить клин между Грузией и Южной Осетией и чтобы сделать абсолютно перманентным этот конфликт и исполнить вековую мечту южноосетинского режима о том, чтобы объяснить, почему надо резать грузин. Видимо, разница между тем, что происходит в Абхазии, и тем, что происходит в Южной Осетии, связана с разницей между двумя режимами. Потому что Сергей Багапш, безусловно, заложник России, он заложник не только той политики, которую вела Россия, но и которую вел Саакашвили, потому что абхазы не хотели терять свою независимость, а Саакашвили не мыслил себе Грузию иначе, как единое целостное государство. Но Багапш был заложником всей ситуации, а господин Кокойты, как я уже сказала… Ну, я не знаю, насколько справедливы слова о том, что едва придя к власти, он собрал своих полевых командиров и сказал – «Нам нужна война, в результате которой наша власть станет постоянной». Может быть, это легенда, а может быть, это сплетня, но во всяком случае вел себя Эдуард Кокойты приблизительно так. Вот, собственно, основные вещи, которые я хотела вам рассказать.

Еще раз: телефон прямого эфира – 363 3659. Смски – 985 970 4545. Меня тут спрашивают, что будет с Грузией и что будет с Россией. Ну, собственно, понятный вопрос. Я уже отвечала, что Грузии предстоит палестинизация этого конфликта, палестинизация Кавказа. Что же касается того, на что надеялась Россия и того, каково будет международное положение России – вы знаете, у меня есть такое ощущение, что, конечно, президент Путин… простите, что я говорю… у нас в России два президента – одного зовут Путин, а другого я просто не помню, как зовут. Вот премьер Путин, когда принимал решение, мне кажется, у него было такое ощущение, что режим Саакашвили вот-вот падет. В этом смысле ведь наши фсбшники все время же писали, что грузины недовольны, что на самом деле выборы в Грузии липовые, демократии там никакой нет, экономики там никакой нет, огромное количество грузин были недовольны Саакашвили, потому что это совершенно естественно в нормальном государстве – быть недовольным своим лидером… Но вот когда в воздухе запахло тем совком, от которого они уже отвыкли за шесть лет, вы не представляете, как они вокруг него сплотились, и если Путин надеялся именно на это, то очевидно, это был не очень хороший расчет. Вместе с тем – я не думаю, что санкции международные против России перейдут какую-то красную черту, потому что Россия тоже не перешла красную черту. Вот неправильно говорить, что Россия вела себя, как страна-изгой. Страна-изгой – это Садам Хусейн, который оккупировал Кувейт, и все. А мы, понимаете, оккупировали половину Кувейта, а потом в ООН и лично Кондолизе Райс сказали, что вот нельзя ли сместить эмира Кувейта? Что вызвало, понятно, непонимание ситуации со стороны ООН. Собственно, я уже говорила, чем Россия отличается от стран-изгоев: страны-изгои – это страны, в которых руководство полностью заточено на то, чтобы за счет нагнетания истерии внутри населения захватить власть и сделать ее абсолютной, причем сделать ее абсолютной не только лишив экономически население каких-либо способов существования, кроме обожествления власти – население в это верит, вот Южная Осетия в этом смысле, если б она была государством, она была бы государством-изгоем, а Россия – это страна, в которой у чиновников есть счета за границей, виллы за границей, и разумеется, эти чиновники не хотят, чтобы по их счетам или виллам был нанесен такой же сокрушительный удар, какой, скажем, грузины нанесли по Цхинвале или Россия нанесла по грузинским селам. Поэтому Россия – страна-недоизгой. Россия, на мой взгляд, не перешла красной линии. И, я думаю, что Запад в общении с Россией тоже не перейдет красной линии. Это не исключение из ВТО, это не превращение Восьмерки в Семерку. Это именно преследование личных счетов. А все остальное наше руководство мало заботит. Вот, собственно, и все, что я хотела вам рассказать. Извините, что для вопросов времени не осталось. Но я думаю, что на все вопросы, которые вы мне хотели задать, я, надеюсь, ответила. Может быть, отвечу на то, что вы не спросили, в следующей передаче. До встречи через неделю.

Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/code/535706-echo/



Timofey Kiseliov.
Israel,Eilat.88000
Eilot st,701/8.P.O.BOX. 2339.
Mobile phone: 972(0)542018077.
House phone: 972(0)777050016.
Personal fax : 972(0)508964491.